Наталья Девятко - Карта и компас [litres]
Друзья молчали, но их молчание понимали и так.
— Вы не единственные, у кого я могу узнать об этом, — решил поиграть советник Императора, подозвав чарами попугая.
Попугай сел на протянутую руку, нахохлившись.
— Говори, — тихо обратилась Химера к птице.
— Кор-рабль! Кор-рабль! Чер-рный кор-рабль!
Из хвоста попугая выпали два ярких пера. Он старел на глазах.
— Прекрати! — не выдержала Илария.
Заглянув ее в глаза, советник Императора отпустил попугая, который сразу спрятался в чаще.
— Говори ты, девочка.
Илария вздохнула, а Иржи бухнулся на колени.
— Прими мою жизнь и мое сердце ради славы и могущества Империи, — забубнил мужчина слова присяги.
— Что ты делаешь, Иржи?! — возмутился Андрей.
— Я принимаю твою присягу, солдат, — Химера провела рукой над головой человека, Иржи вздрогнул. — Встань, теперь ты слуга Империи, — говоря это, черноволосый колдун не сводил глаз с Андрея и Иларии. — Больше никто не желает присягнуть мне на верность?
Иржи встал, пошатываясь, во взмахе руки советника Императора были чары. Молодые влюбленные молчали.
— Корабль с черными парусами приплыл к этому берегу, его вела русалка, — рассказывал Иржи. — Пираты ходили вглубь острова и привели оттуда призрака. И Тимура забрали, мальчика с нашего корабля, разбившегося здесь два года назад.
— И куда пираты взяли курс?
— Мы не знаем, — Андрей попробовал ответить вместо Иржи.
— Знаете. Так куда? — глаза Химеры осветились заклятьем, Андрей пошатнулся.
— Мы слышали, они собирались на Тортугу, — сказала Илария.
Советник Императора перевел взгляд на девушку.
— Боишься. Но не за себя. За него. Да вот беда, если я убью его, то ты будешь страдать, а он получит покой, — Андрей стиснул кулаки, промолчав, чтобы не навредить любимой, но черноволосый колдун это видел. — Если же я убью ее, парень, то покой получит она. Хотя смерти вы не боитесь, вы боитесь боли друг для друга, ибо любите. А у меня нет времени, чтобы разбить вашу любовь. Но я вас накажу. Вашим же чувством.
Химера направилась к воде. Понурившись, Иржи поплелся следом, даже не оглянувшись.
— Неужели Иржи сделал это искренне? — Андрей обнял Иларию.
— Он очень хотел на побережье, — Илария печалилась об Иржи. — Но не с пиратами. Разве мог он упустить такой шанс?
Девушка прижалась к любимому, стараясь не думать о проклятии, которое обещал наслать на них советник Императора.
Феофан видел, как Химера, вернувшись с острова, отдает приказы. Человек, которого советник Императора привел с собой, был напуган и растерян.
— Иржи, — Химера смотрела на исчезающий в сумерках остров, — я чувствую, как ты стремишься вернуться на большую землю, и понимаю, что тебе нет дела до людей, приходивших сюда под черными парусами.
Иржи слушал, цепенея от ледяного голоса, будто превращаясь в камень.
— Но скажи мне, — продолжал советник Императора, — почему ты не попросил за своих друзей? За тех, кто делил с тобой дни на острове в течение двух лет. Кто помогал тебе выжить. Кто не отходил от тебя, когда ты заболел. Каждый присягающий Империи может перед тем попросить о выполнении небольшого желания.
— Тебе все ведомо, что же я могу еще сказать? — теперь, когда остров исчез, он почувствовал себя по-настоящему одиноким, но живым.
Химера ухмыльнулась, уловив эту мысль.
— Ты не колдун, поэтому не прочитаешь заклятье, написанное мною на песке, даже Морю его не смыть. Но добра в тех чарах меньше, чем в твоих мыслях, хотя мысли твои черны. Зависть и ложь, которыми ты жил эти два года, точат твои мысли, Иржи, как червяк яблоко. Ложь о восстании против Империи и заточении. И зависть к чужому счастью, к чужой молодости, к пиратской удали, которой у тебя никогда не будет. Зависть съела твою душу, Иржи.
В каждом слове советника Императора притаилось отчаяние, перетекающее в без того обезображенную завистью душу человека.
— Почему ты не оставил меня на острове, колдун, чтобы зависть окончила свою работу? — стараясь удержаться над пропастью отчаяния, спросил Иржи.
— Почему? Потому что ты нужен мне, человек, — рассмеялся колдун. — Потому что ты видел пиратов, видел их корабль, а теперь проклянешь их всех, — советник Императора жестом позвал двух солдат. — Казните его. Все равно как.
Солдаты взяли Иржи под руки, но тот вырвался, бросившись Химере в ноги.
— Ты обещал мне жизнь!
— Я ничего тебе не обещал. А ты отдал мне свою жизнь и свое сердце. Если же твое сердце понадобилось мне для какого-то заклятья? Поторопитесь.
Солдаты подняли Иржи и забрали с собой. Химера пришла к Феофану, который видел, как колдун разговаривает с пленником. До слуха министра долетел слабый вскрик.
— Асана Санарин, — позвала Химера, и к ним подошла высокая темноволосая женщина, одетая в белый костюм капитана имперского флота. — Стрела зависти и ненависти полетела. Она яркая, следуйте за ней, — и уже к министру: — У нас есть нужный курс.
Поклонившись, Асана Санарин пошла на капитанский мостик. Феофан не ответил.
Туман укрывал море, окутывая корабль бело-серым маревом, от которого саднило в горле. Сквозь него не мог пробиться лунный свет, подсвечивая призрачную мглу, будто в тумане скалились мертвецы. Черные паруса намокли и обвисли, ветер стих, как перед бурей.
Не велись разговоры, все старались поменьше находиться на палубе, чтобы не дышать гадким туманом, от которого кружилась голова.
Ярош, Марен, Феникс, София, Анна-Лусия, Айлан, Юран и Мариан, уговорившая капитана позволить и ей не сидеть в каюте, стояли на вахте. Перед кораблем плыл Дельфин, чтобы предупредить о рифах. Никто не верил туману. Туман ждал, что они допустят ошибку, туман облизывался, готовый сожрать кораблик, затерявшийся в морских просторах.
Туман стал густым, как молоко. Они уже не могли видеть друг друга. Мгла плыла серыми прядями, стелилась по палубе, отделяя людей друг от друга. В поле зрения Яроша остались только Айлан и Юран, почти скрытый за молочной пеленой.
Айлан захохотал.
— Ярош, какой же ты странный! У всех спросил, как они на корабль попали, кем до того были. Кроме меня!
Туман плыл, липкий и холодный.
— Ты нашел меня во сне. Ты помог мне, Айлан, — туман ел даже слова, делая их пустыми. — Чародеи могут находить людей в сновидениях.
— Да! — снова засмеялся Айлан. — Но почему я тебя искал, ты подумал? — и, прежде чем Ярош успел что-то сказать, ответил сам, шепотом, со злостью: — Смотри, Ярош, смотри, как я ненавижу вас всех за то, что вы есть!
…Мгновения чужой жизни, налипающие на тебя, как капли тумана. Вот ребята радуются, празднуя окончание обучения в лучшей из школ Империи. В одном из них легко узнать Айлана, в другом угадывается молодой Олег.
